Зачем он это делает?..
Тэмин замер, словно, и правда, боялся таких действий. Он старался держать в себе эти чувства, и многолетний опыт позволил ему справиться с этой задачей – его лицо не отражало ровным счетом ничего, в то время как в душе все невыносимо сжималось до потери дыхания и здравого рассудка, стоило Каю оказаться так близко. Его ласковые прикосновения, взгляд пьянили и одурманивали разум, словно заранее продуманные и спланированные действия искусителя. Сладкий яд приятно парализовал все тело, и сколько бы сейчас Тэмин не приложил усилий – он бы не смог оттолкнуть того, кто смог его обезоружить, подобравшись к самому сердцу, надломив лед, который до этого надежно защищал душу.
Что он спрашивал, о чем он говорил - сейчас не имели ровно никакого значения. Словно под гипнозом, Тэмин был готов внимать любому слову Кая, и если бы последний знал об этом – он вполне бы мог воспользоваться моментом, чтобы прояснить все и обнажить то, что скрывал за бесчувственной маской сын мэра. Но Чонин, каким бы влиянием он не обладал в данную секунду, оставался человеком, это и «спасло» брюнета от слабости, но, в то же время, позволило ему насладиться нежным прикосновением мягких губ, эгоистично принимая поцелуй, но не отдавая. Душа стонала, она почувствовала трещину во льде… она снова ощутила вкус тепла, и изменить этот факт было уже поздно. Оставалось только ждать последствий… только вот каких – было неизвестно.
Тэмин прекрасно слышал и осознавал смысл слов Чонина, но продолжал молчать. Что он мог сказать? Что? Ему хотелось наорать на него. Именно наорать. Перевернуть под себя и ударить, выяснив отношения как не поделившие девушку парни, а не как люди, которые были ночью близки. В то же время, брюнет хотел, чтобы Кай ему подчинился, подчинился как все те живые «игрушки», которые окружали его изо дня в день…
Тэмин прекрасно помнил, что любовь не может быть вечной, однажды она его покинула, этого лишения было достаточно, чтобы не захотеть испытать его повторно. Надежнее любви была власть и способность подчинять, но брюнет заведомо знал, что с Чонином это не выйдет. Уже было слишком поздно. Любовь не знает, что такое подчинение. Последнее свойственно эгоизму, но то, что родилось в душе парня, не было плодом зацикленности на «собственном я и как бы мне было хорошо». Это было проклятьем чувственной любви, потому что то, что сейчас испытывал Тэмин, не было под эйфорией секса, как это было ночью – это было сентиментальным желанием стать всем для Чонина, но не как всевластие одного над другим, а как единение двух душ, которые уже просто не могут друг без друга.
Но у любви не бывает счастливого конца. Более того, чужое отношение к тебе может оказаться иллюзией, а хуже чувств в одну сторону, как известно, ничего не бывает в отношениях. Тэмин это прекрасно знал из собственного опыта, внушая «жертвам» свою любовь, он многих оставил в таком состоянии. Сейчас же был риск оказаться на их месте, ведь то, о чем думал Чонин, какие скрытые мотивы преследовал – было его личной тайной, и брюнет, как бы ни старался, не мог об этом узнать. Осознание этого перечеркивало все то, что сейчас кипело в душе брюнета. Присев на постели и бросив взгляд на тапочки, которые Чонин (заботливо ли?) подкинул к его ногам, Тэмин успел поймать взгляд парня. Ничто до этого не выдавало последнего, он казался искренним до последнего момента, но, зная себя, брюнет не мог принять эту искренность за нечто безусловное. Когда ты сам обманываешь, когда время от времени строишь из себя сердечного с другими людьми, безукоризненно исполняя роль искреннего на чувства человека – доверие к остальным прямо пропорционально гаснет. То же самое было и с Тэмином. Стоило Каю скрыться в ванной, брюнет, словно в лихорадке, опустил ноги в тапочки и в секунды преодолел расстояние до коридора. Переобуваясь, парень не справлялся с тяжестью головы, его то и дело клонило к стене, в глазах все плыло, а левая нога в десятый раз пыталась попасть в правый кроссовок… Телефон вибрировал в заднем кармане джинс, ноги бесцельно пинали обувь в сотых попытках, а лицо не отрывалось от легкого пиджака, висевшего на крючке… он принадлежал Чонину, он впитала запах его туалетной воды и личного неповторимого еле ощутимого аромата его кожи, теперь же он становился немного влажным от слез Тэмина, моментально высыхая, стоило парню скрыться за дверью, но навсегда сохраняя тайну бесшумного крика и слабости.

- Прощай, Чонин, - тихо произнес парень, уже сидя на заднем сидении роскошного салона автомобиля. На его лице не было ни следа прожитых минутами ранее эмоций. Абсолютно бесстрастное, но и не безжизненное – обычное. Немного приподнявшись на месте, Тэмин запустил пальцы в волосы водителя и, прошептав ему на ухо: «Домой», пренебрежительно отпустил его волосы и снова откинулся на сидении с мыслями о том, что давно не виделся с «матерью», а такой женщине лучше не давать поводов скучать. Еще возьмет и расслабится.
Опустив взгляд с окна на дверь автомобиля, Тэмин достал пачку сигарет, наверняка оставленных здесь какой-то девушкой, с которой приходилось недавно кататься. Подцепив одну сигарету, брюнет покрутил ее пальцами, после чего высыпал все содержимое пачки на переднее сидение рядом с водителем.
- Я что, мало плачу? Кто это должен убирать? – за словами и выброшенными сигаретами последовали деньги, все, что было с собой в наличке, накрыло переднее сидение. Это была уже совесть. Стыд за свое поведение Тэмин всегда предпочитал окупать деньгами.
Через пару минут плавного движения автомобиля брюнет провалился в сон… ему ничего не снилось.

Тэмин тщетно думал, что переболит. Не переболело. Тоска с каждым днем становилась все сильнее, и если раньше парень предпочитал избавляться от негативных эмоций тем, что отрывался на окружающих, то за эти дни он заметно изменил своим привычкам. Нет, он не перестал посещать вечеринки, не откладывал встречи, он все так же ел и спал ровно столько, сколько требовалось организму. Только вот сон был беспокойный, еда безвкусной, а любое общение было абсолютно без эмоциональным, что даже самые «близкие» порой не узнавали в этом степенном и спокойном Тэмине взбалмошного и непредсказуемого младшего сына мэра.
Просто ничего не хотелось. Радости не было. Злости, как таковой, тоже. Но парень не планировал задерживаться в таком состоянии, поэтому всячески хватался за любую возможность отвлечься. Порой отпускало. Но стоило кому-то сказать: «Ты какой-то странный», «Тэмин-а, ты на себя не похож», «С каких пор ты стал таким серьезным и правильным» - тоска накрывала с новой силой, на лице появлялась наигранная улыбка, и Тэмин закрывал тему одними и теми же словами: «Я изменился».
На самом деле, никто не менялся, это просто невозможно в силу того, что только детский характер способен так просто и легко поддаваться влиянию случая. Взрослый же характер относительно устойчив и неизменчив, и то, что с Тэмина слетела привычная маска праздности – все приняли за взросление. Более того, окружающие нашли эту перемену в парне как нечто романтическое, таинственное, интерес к брюнету возрос, но только вот Тэмину это было не нужно. Все, что ему было необходимо – заключалось лишь в одном человеке, человеке, который дал ему почувствовать нечто прекрасное… и этого хватило, чтобы «споткнуться и подвернуть колено», и теперь какое-то время жить прихрамывая.
Вечеринка, на которой сегодня оказался парень, была в честь Дня рождения подруги сестры. Обычно Тэмин всячески огораживает себя от родственников, но даже в его семейном окружении есть люди, которые ему дороги, или хотя бы те, против которых он не имеет ничего против. Одной из таких немногих и была его сестра, поэтому он без уговоров и без прочего уламывания принял приглашение провести время в загородном доме, к тому же что плохого лишний раз побывать на очередном масштабном светском мероприятии? Да-да, это не была привычная домашняя вечеринка, День рождения был лишь поводом для грандиозного празднества, о котором потом обязательно напишут в газетах. Личный праздник – это прекрасный способ само-пиара и отличная возможность для реализации определенных целей. Как говорится, у богатых свои причуды. Тэмин и сам не помнил, когда в последний раз что-то праздновал исключительно ради себя и для себя. И сегодняшний праздник был праздником для всех, кроме самой именинницы… уж брюнет знал цену таких представлений.
- Тэмин! Вот ты где! А поздравить именинницу? – женский голос заставил парня обернуться. Сердце судорожно сжалось, а взгляд на секунды поймал образ вовсе не девушки, которая его окликала, а парня... блондина в светлой рубашке и накрывающей плечи куртке. Чонин..? Быстро переведя растерянный взгляд, словно в панике, брюнет сам подошел к девушке и, доверительно взяв ее под ручку, обменялся дежурными фразами, тем, что принято считать за этикет и за положенный в таких ситуациях флирт. Уже через пару секунд в руках парня был ее невесомый шарфик из новой коллекции, который он типа «одолжил», как знак внимания и скорого повода для новой встречи с целью якобы «возврата», но который Тэмину был необходим отнюдь не для подката.
Дождавшись, когда девушка скроется из виду на другой стороне бассейна, брюнет, совершенно не думая, словно в отключке, но с привычной себе уверенностью подошел к лежакам и, ничего не объясняя, приветствуя тех, кто его узнавал, накинул Чонину на глаза шарф, за секунды завязывая легкую ткань на затылке поверх обесцвеченных волос.
- Пожелание именинницы, ничего не поделаешь, - пожав плечами, разъяснил ситуацию парень, помогая Чонину подняться, - Кажется, кто-то её не поздравил... нехорошо было заставлять девушку ждать. Теперь придется прийти и объясниться.
Оставляя всех, образно говоря, с открытыми ртами, Тэмин улыбнулся своей дерзкой улыбкой, которой вот уже несколько дней не было на его лице, и аккуратно вывел Кая из толпы его окружения, вскоре скрываясь за зданием, где были только единицы заплутавших людей или тех, кто не смог сдержать прилив своих чувств и решил, что дать им волю здесь – очень укромно и вполне целомудренно.
Чем дальше они отдалялись от бассейна, тем приглушеннее слышалась музыка. Кто-то громко смеялся… по характерным звукам одобрения, скорее всего, вынесли новую партию алкоголя. Но все это было ТАМ. А Тэмин и Кай были ЗДЕСЬ. Они все дальше отдалялись от дома и вскоре вышли через задние ворота за пределы участка.
- Хочешь снять? Я не разрешал, - брюнет перехватил руку парня, который хотел стянуть наверняка уже раздражающую повязку с лица. Несмотря на произнесенные слова, тон Тэмина не был командным, именно поэтому Кай до сих пор не сделал то, что хотел сделать – во всяком случае, брюнет так думал.
- Тебе любопытно, куда мы идем? Небольшая прогулка вокруг ограждения. У тебя есть немного времени, чтобы правильно ответить на мой вопрос, прежде чем мы дойдем до главных ворот, где я тебя оставлю, а ты вернешься к всеобщему празднованию. Идет?
На самом деле, ни к каким таким воротам Тэмин не шел. Это было легко понять по мягкому настилу из травы, по которому ступали ноги, а тропинка вокруг ограждения, по которой они, якобы (по словам Тэ), должны были сейчас идти, была выложена из идеального гладкого камня и асфальта – по ощущениям при передвижении ничего не имеющего общего с мягкой травой, которая сейчас чувствовалась под ногами.
- Ответь мне: о чем ты думаешь? – пальцы слегка дрогнули на запястьях Чонина. Тэмин, конечно же, не придал этому никакого значения, но человек с закрытыми глазами в несколько раз лучше ощущает звуки и прикосновения – так что Кай мог почувствовать эту легкую нервозность, - И о чем думал?
Брюнет вовсе не собирался объяснять смысл своих вопросов. Он ждал правильных ответов и действий, но что будет правильным – он не знал. Наверняка то, что поможет снять груз последних дней с души…
…на самом деле, все, что он сейчас хотел - это элементарных объятий. Но едва ли он сам это осознавал.